6+

Патриотический проект «Летопись Победы»

Цель проекта: Формирование и укрепление у молодежи исторической памяти о подвиге ветеранов Великой Отечественной войны ; воспитание гражданственности, патриотизма; противодействие фальсификации событий Великой Отечественной войны; повышение интереса к истории Родины.

Как это было

В рукописной книге «Была война в районе» хранящейся в музее, собраны бесценные сведения бойцов Красной армии и жителей района о радостных днях освобождения района. Здесь же есть воспоминания о горестных  месяцах оккупации с 6 августа 1942 года по 10 февраля 1943 года. Мы публикуем строки из этой книги сохранив стиль, ошибки и язык повествования.

Все населенные пункты Брюховецкого района в далеком 1943 году бойцами Красной армии были освобождены в ходе ожесточенных боев в период с 1 по 11 февраля.

Вспомним то далекое время. Станица Новоджерелиевская, хутора Челюскинец, Поды, а также хутора Малобейсугского сельского Совета (Галепы, Бакинцы, Форштадты и другие) входили в состав Роговского района. Село Новое Село, хутор Сердюки относились к Сталинскому району. Остальные станицы и хутора входили в состав Брюховецкого района, который состоял из Батуринского, Белоусовобейсугского,Большебейсугского, Брюховецкого, Горькобалковского, Переясловского, Суходольского и Чепигинского сельских Советов. Правда хуторов было значительно больше и сегодня названия их помнят, пожалуй, только старожилы и краеведы.

Освобождали наш район бойцы  9-й и 58-й армий Северной группы войск Закавказского фронта. С востока освобождение пришло от частей и соединений 9-й армии. Воины освободили большую часть района, в том числе и районный центр – ст-цу Брюховецкую, и продолжали наступление на ст-цу Тимашевскую, ныне город.

 Иван Степанович Яковенко вспоминал: «1-2 февраля 1943 года мы были в станице Батуринской Брюховецкого района. Я радовался, что через два часа ходу буду в родной станице, а может увижу жену, детей, родных. Но мы пошли на Новое село, Каневскую, Кубанскую, в обход Переясловской, вышли к Чепигинской. Вот только после этого брали станицу Брюховецкую в кольцо. Из Чепигинской мы переправились через реку Бейсуг и двинулись на Брюховецкую. Другие части с Батуринской и хутора Стринского также пошли на Брюховецкую».

Ольга Андреевна Чуприна, жительница станицы Батуринской вспоминает  «2 февраля в 4 часа утра в наш  дом пришла русская разведка из четырех человек. Спросили: «Мамаша, есть немцы?». Мама ответила: «Около нашего кутка нет, а там проверяйте». Разведчики залезли на горище и увидели, что горит наша школа. Немцы отступали. Мы жили тогда за речкой на втором Пискуновском хуторе и тоже побежали смотреть на пожар. Двое суток горела наша школа. Когда немцы ушли, люди спасали, что могли».

Елена Захаровна Парова, жительница села Свободное в своих воспоминаниях отмечала что «Сутки 2,3 февраля 1943 года прожили в страшной тревоге: стрельба, огонь. В сарае стоит корова, истекающая кровью, под скирдой – убитая свинья. Но можно только выглянуть из нашего убежища, гул стоит страшный. Немцы выгоняли всех из хат, а сами занимали их для того, чтобы прятаться в них и вести оттуда стрельбу. В селе было много немецких танков, стояли с трех сторон… Пылью и дымом сплошь окутало поселок Днепровский… Превосходство противника в живой силе и технике было в несколько раз… Тяжелые были бои за эти три дня в районе Газыря и Днепровского, много командиров и красноармейцев пало смертью храбрых».

«52 года прошло, но всю жизнь при слове «война» возникает перед глазами – Полины Даимидовны Славгородской, -  картина, которую не забыть. На огороде у тех же Ковальковых лежит молоденькая девушка, санитарка. Пустая сумка отброшена прочь. Неловко подвернуты ноги в кирзовых сапогах не по росту, солдатская шинель, один рукав набух от крови. Шапка упала со стриженной головы, Ветер шевелил короткие прядки, касаясь удивительно мягких волос, круглолицая, совсем юная, пухлогубая, брови, как нарисованные, приподняты удивленно: «Зачем убили?». А на виске рана, видно прикладом добили немцы девчонку».

«А из Русской Балки немцы не ушли. На самом деле они укрылись в камышах. И неожиданно атаковали нашу часть, пришедшую на хутор - вспоминала Валентина Васильевна Щербакова, - Солдаты успели помочь маме с детьми спрятаться в погреб и даже кинули подушки и кое-что из одежды. А на крышке погреба стояла пушка, и почти сутки сидели они в погребе». После освобождения  вспоминает она далее «На хуторе страшный разгром. Хаты сожжены, дым стелится по хутору… В хате Иончик сгорела молоденькая девушка, медсестра. Говорили было ей 17 лет. Эта смерть страшно потрясла нас. Я обошла весь хутор, все огороды. Посмотрела в лицо каждому убитому, открывала сумки, узнавала фамилии, смотрела  фотографии, но ничего не запомнила. Вокруг была смерть. Сколько было побито солдат. В каждой хате, под каждым забором лежали трупы. Найденов Яков спрятал в своем подвале пятерых разведчиков, но всех обнаружили немцы, и они были расстреляны там. Страшно стало нам с бабашкой на этом пепелище, но к обеду стали собираться соседи. Подошли солдаты. На другой день стали солдаты собирать мертвых, собрали документы и похоронили. А хоронили, где только можно, в основном в погребах, потом уже перенесли в братскую могилу. А так больше сотни схоронили, закопали, где было возможно».

Иван Степанович Подмогильный, участник освобождение станицы Переясловской – «6 февраля наш 337 артиллерийский дивизион с боями 78 стрелковой дивизии подошли к станице Переясловской. Мороз, снег. Немцы спали. Мы захватили их боевые охранения, повернули их пулеметы и открыли огонь, стараясь выгнать немцев из хат, чтобы не было жертв среди населения. Противник быстро отступал. Очевидно, у него все было готово для этого».

«В 3 часа ночи пришел лейтенант и говорит: «Подходят наши войска, нам нужно срочно убрать пост с минометом. Как туда пройти?». Я сказала (жительница ст-цы Переясловской Татьяна Дмитриевна Кабакова), что это нужно сделать тогда, когда немцы будут меняться. Меня поставили между памятником братской могилы и церковью. Два бойца сделали засаду за углом церкви. Как только немец зашел в церковь, я громко закричала: «Руссиш солдат…» Этим криком я отвлекла немцев от церкви. Немцы окружили меня, а я продолжала кричать: «Руссиш пошел к школе». В это время раздались выстрелы наверху. Немцы растерялись, бросили меня, побежали на выстрелы. Но было поздно. Пост был снят, остальных немцев наши солдаты арестовали».

«Шло время, шло тяжкое бремя оккупации. Мы не жили тогда, мы тлели, а это было страшнее, чем голод. 180 дней, 180 ночей длился этот вечный страх. Но стали доходить слухи, что наши наступают и что даже на подходе. У нас уже пошли еще и такие слухи, что на 12 февраля готовится карательная экспедиция и готовы (уже напечатаны) списки коммунистов, ответственных работников, комсомольцев». И вот, продолжает Раиса Александровна Стовба, жительница станицы Брюховецкой, «рано утром 10 февраля 1943 года мы услышали наше родное: «Ура!». Наши солдаты шли со стороны Переясловской по льду. А с крутого берега Брюховецкой, где пулеметы были установлены прямо в хатах, немцы поливали огнем наших родных солдат. «Та-та-та-та»,  - и умолкли навеки новые ряды наших солдат. Снова «Ура!», снова стучат пулеметы и автоматы фашистов. И вновь захлебнулась атака наших бойцов, вновь поредели ряды наших солдат, и черными пятнами остались лежать на льду раненые и убитые. Только с 4-5-ой атаки погнали фашистов с берега, захватили их пулеметы и били, били гадов вдогонку своими маленькими винтовочками».

Жительница хутора Красная Поляна Раиса Григорьевна Лихолет (Заруба) вспоминает – «однажды рано утром (примерно 7 февраля) по хутору прошла разведка. Бойцы по два, три человека скрываясь, за хатами, перебегали с одного двора в другой и расспрашивали, где находятся немецкие окопы, давно ли они здесь. Вечером на хутор приехали первые части…  Когда стало светать бойцы с криком: «Вперед!» бросились по льду через реку. В это время ударили «Катюши». Это было огромное зрелище и страх. Затем наступило затишье».

«Отступая немцы заминировали эту электростанцию,  вспоминала Б.Ф. Чернышева, жительница хутора Красная Нива, - в это время Сирик Петр Игнатьевич ловил рыбу, все это видел. Выбрал удобный момент и перерубил провода. ГЭС осталась цела, работала несколько лет после войны».

Солдаты же 58-й армии, после освобождения станицы Староминской, города Ейска, повернули на юг и  из ст-цы Каневской выдвинулись (5 февраля) через ст-цу Чепигинскую и сделанную саперным батальоном из досок деревянного клуба станицы через плавни р. Бейсуг в районе Ново-Чепегинской  переправу в сторону хутора Гарбузовая Балка, который 8 февраля и освободили в ходе ожесточенного боя бойцы 417 стрелковой дивизии. Через этот населенный пункт  прошла также и 317-ая стрелковая дивизия, которая далее через х. Рогачи и ст-цу Бриньковскую наступали на г. Приморско-Ахтарск. Бойцы же 417-й стрелковой дивизии освободили хутора Малобейсугского сельского Совета и ст-цу Новоджерелиевскую к 11 февраля. Хутора Верхние и Нижние Поды Роговского сельского Совета освобождали части 89-й стрелковой дивизии. К 9 часам 11 февраля немцы оставили Поды.

Вот как помнится жителям этих населенных пунктов эти радостные дни. «Немцы отступили к хутору Поды, рассказывала О.И. Никифорова.  Пришли наши русские солдаты, их было немного, и они в тот же день ушли из хутора. К вечеру на хутор Гарбузовая Балка зашло много советских солдат-армян… перед утром началась стрельба, появились немецкие танки. Мы спрятались в погреб, а когда стрельба закончилась, все стихло, мы вышли из погреба. От того, что мы увидели, нас охватил ужас: по всему хутору лежали убитые наши солдаты-армяне. Немцев на хуторе не было. Три дня мы всем колхозом на подводах свозили погибших воинов, которых похоронили в братской могиле в хуторском парке около школы и клуба».

«Наша семья жила на хуторе Поды, вспоминала Полина Никитична Швед. Я помню как нашу любимую учительницу Надежду Петровну, тоже партизанку, кто-то выдал, а затем ее казнили в Новоджерелиевской. В феврале 1943 года бои у нас были страшные. Мы попали в огненное кольцо. На наш хутор, через лиман, пришла 89 армянская дивизия. Немцы хорошо укрепились в хуторе. За каждым домом были замаскированы танки… Я помню, как разбили армянскую дивизию, Мы потом по морозу их хоронили. Очень много погибло тогда наших солдат. Это было очень страшно. Нам приходилось вырубать примерзшие трупы, а потом хоронить их. Об этом очень тяжело вспоминать».

Заместитель председателя Совета ветеранов 417 стрелковой дивизии С.И. Черных оставил в музее свои воспоминания – «Было это в феврале 1943 года. Отступая под мощными ударами советских войск, гитлеровцы оказывали ожесточенное сопротивление. Так было и в станице Новоджерелиевской… Полк майора Ганшина В.А. возле хутора Малый Бейсуг был атакован группой фашистских автоматчиков при поддержке 30 танков. Отбив атаку, воины полка к исходу дня завладели  восточной окраиной станицы. Другой полк под командованием майора Гнатюка С.А. занял железнодорожную станцию, а затем западную окраину Новоджерелиевской. Бой за юго-западную окраину выиграл полк майора Дьяченко Я.И. К 24 часам станица была полностью очищена от фашистов. Вскоре же, подтянув подкрепления, противник с трех сторон повел против нас наступление... Часть нашей пехоты, обоз и штабы спецподразделений, приняв в поле неравный бой, отошли в направлении хутора Гарбузова Балка. Оставшиеся в Новоджерелиевской воины дивизии заняли круговую оборону и в течение двух дней упорно сражались, отбивая многочисленные атаки фашистов…. 10 февраля на исходе дня части дивизии прорвали кольцо окружения и, подтянув тылы, перешли в наступление против гитлеровцев».

Ветеран войны А. Хилов вспоминал, что в ходе боев в станице Новоджерелиевской «Свидетелями кровопролитных боев были старики, женщины и дети. Многие приходили на помощь освободителям. Рассказывают, что Вера Горбань, мать троих детей, будучи в положении и рискуя своей жизнью, спасла группу наших разведчиков. Когда опасность миновала, видимо, представив, что ее могло ожидать, в состоянии сильного волнения она родила. Но сыну Веры Горбань не пришлось и дня жить на оккупированной территории. Колхозница Мария Ивановна Шеремет, тоже рискуя жизнью, спасла медсестру одного из наших воинских подразделений крымчанку Лидию Могилко, выдав ее за свою дочь. А Мария Иосифовна Пелих, медсестра местной больницы, укрывала от врагов и оказывала помощь нескольким солдатам из 89 армянской стрелковой дивизии. Горькую и печальную миссию выполнили в феврале 1943 года жители Новоджерелиевской – вместе со своими освободителями они похоронили в братской могиле павших советских воинов».

76 лет прошло со  дня освобождения нашего района, но память о событиях тех времен в сердце каждого из нас.

 

 «Музейная газета»    февраль 2009 года.

Контакты

352750 ст.Брюховецкая, Краснодарского края, ул Ленина 9

  • dummy8(86156)3-10-69

  • dummy8(86156)3-10-69

  • dummy brm31069@mail.ru

Яндекс.Метрика

Наши друзья

Подписаться

Создание сайтов +7 905 49 47 434

Search